Возвращение[СИ] - Юлия Новикова

Нестерпимая жажда погружала мое тело в агонию. Внутри все жгло, словно в меня кто–то влил горящую смолу. Я с трудом открыл глаза. Сквозь щель, созданную непослушными веками, я смог разглядеть тусклый свет факела, закрепленный на стене. Он освещал небольшое помещение, похожее на склеп. Тут и там в нишах стояли гробы, почти истлевшие от времени.

Я лежал на земляном полу. Странно, мне должно было быть очень холодно. Январь наградил нашу землю суровым снегопадом и необычайно низкой температурой. Но ничего, кроме жажды я не испытывал.

Пытаясь восстановить события предшествующее моему появлению здесь, я ничего не добился. Мои воспоминания были накрыты черным саваном, и все попытки проникнуть под него заканчивались поражением.

Но отчего же мне так хотелось пить? И что я делаю в этом склепе?

Я попытался подняться, чтобы найти хоть какой–то источник влаги. Это далось мне с трудом. Внутри все горело, отчего мое тело не подчинялось разуму. Сильнейшая жажда доставляла дискомфорт. Попадись мне сейчас бочонок с элем, я осушил бы его без промедления.

Я повнимательнее осмотрел небольшой склеп, в котором оказался. Каменные стены были покрыты изморозью, что подтверждало мои недавние мысли. Здесь было холодно, но я этого не чувствовал. Единственное чувство в моем теле — жажда. Язык уже просто присыхал к небу, и внутри мои органы сжимались.

От резкой вспышки боли я упал на колени. Меня скрутило так, словно в живот воткнули нож и пару раз провернули.

Через несколько секунд боль отступила. Только я чувствовал, что она вернется. Оставалось жжение во всем теле. И оно усиливалось. Неизвестно сколько я смог бы продержаться еще. Нужно было срочно отыскать воду.

Я прошел к каменным ступеням, ведущим куда–то вверх. Каждый шаг отдавался приступами жгучей боли. Только на последней верхней ступеньке я смог немного расслабиться. Подъем был закончен и я толкнул массивную дверь. Она легко, словно совершенно ничего не весила, распахнулась, и я почувствовал свежесть. После затхлого помещения чьей–то усыпальницы, это показалось мне просто сказочным подарком.

На улице было темно. Ночь сгустилась, и только снег создавал иллюзию несильного сияния. Я опустился на колени и зачерпнул его в ладони. Холодного покалывания, которое должно было быть, я не почувствовал. Вместо этого я внимательно посмотрел на свою руку. Она не чем не отличалась по цвету от январского снега, покрывающего землю.

Подивившись такой странности, я с жадностью отправил пригоршню себе в рот. Снова не испытав никакого чувства, кроме непреодолимой жажды, я разочарованно присел на корточки. Снег был безвкусен и ни капли не утолил жажду.

Теперь я абсолютно ничего не понимал.

— Ты уже пришел в себя? Удивительно, — услышал я незнакомый голос.

Я обернулся и увидел невысокого пожилого мужчину. В длинном коричневом плаще, скрывающем его тело от пронзительного холода, он был похож на приведение, накинувшее на себя одежду. Один, среди многочисленных надгробий неизвестного мне кладбища, он ужаснул меня. Его тело было одного цвета с белоснежным покрывалом. Если бы не горящие глаза–угли, кожа незнакомца сливалась бы с окружающим пейзажем.

— Пить, — прохрипел из последних сил я.

— Да, я знаю. Жажда нестерпимая. Только, друг мой, жажда эта другого рода. Скоро ты обо всем узнаешь. Нужно поскорее тебя накормить, иначе кислота разъест твои внутренности.

С этими словами он развернулся и в мгновение ока исчез. Я, сквозь жгучую боль, пытался рассмотреть в какую сторону он направился, но незнакомец словно растворился.

Очередной приступ нестерпимой боли скрутил меня пополам. Этот был продолжительнее и болезней, чем предыдущий. А я то понадеялся уже, что больнее не бывает.

Казалось, прошла вечность с момента исчезновения незнакомца. Я вспомнил все бранные слова, которые знал.

«Какого черта? Где он пропадает и что вообще происходит?» — пульсировала единственная мысль в затуманенном мозгу.

Незнакомец появился так же внезапно, как и до этого. Я с надеждой взглянул на него и только сейчас заметил, что он был не один. Одной рукой за шею он держал молодую девушку. Она не вырывалась и вообще не сопротивлялась. Очевидно, мое недоумение заставило его объясниться, так как я услышал все тот же низкий голос:

— Ее кровь самое подходящее блюдо для тебя.

Я смотрел на мужчину с ужасом и непониманием, но тут же перевел взгляд на девушку. Отчего–то я явственно услышал быстрые и четкие стуки, исходящие от нее.

— Мальчик мой, не удивляйся так. Это ее сердце.

«Откуда он узнал?» — мысль пронзила подобно молнии.

— Я много чего знаю. Твои мысли для меня не секрет. Не дожидайся нового приступа. Пей, — и он толкнул полную ужаса девушку в мою сторону.

Вопрос что именно я должен делать так и не был задан. Лишь приблизившись к ней, я потерял рассудок. Я четко видел сосуды, по которым бежала кровь. Они словно просвечивались через тонкую кожу. Красные прожилки тянулись вдоль шеи. Я уже не мог оторвать взгляд от гипнотической вибраций кожи под действием давления крови.

Что произошло в следующую минуту, я не понял. Очнулся я, когда незнакомец с силой оттянул меня от чего–то сказочно вкусного. Я пил и не мог насытиться. Что за чудесный нектар. Жажда отступала, и приходило чувство насыщения.

— Хватит. Мертвая кровь — яд для вампира.

— Что?

Я удивленно посмотрел на мужчину. Кровь?

Только теперь я заметил, что держу в руках бедную девушку. Ее кожа уже была точно такого смертельно бледного цвета, как кожа незнакомца, а глаза немигающе смотрели прямо на меня. Я в ужасе оттолкнул тело, превратившееся во что–то нереальное. Она напоминала бездыханную куклу.

Не веря в происходящее, я заплакал. Только вместо рыданий и слез у меня получались непонятные звуки.

— Ну, ну. Скоро ты поймешь, какую выгоду получил от своего положения.

В голосе незнакомца не было и толики сожаления или сочувствия. Я лихорадочно пытался сопоставить произошедшее только что, с тем, кем я являюсь. Память упорно не хотела возвращаться. Сказать, что я испугался — не сказать ничего. Я абсолютно ничего не помнил из своей жизни. Даже имени.

Незнакомец понимающе кивнут в ответ на мои мысли.

— Да. У тебя больше нет прошлого. Ты начал новую жизнь. Я даю тебе имя Карл. Отныне ты так будешь называться.

— Карл? — переспросил я.

— Да, это означает «мужественный человек». Ты хорошо сражался, прежде чем я совершил твое Высвобождение.

Я снова смотрел на него непонимающе.

«Так он знает что–то о моем прошлом. Да кто он вообще такой?»